Станислав Шушкевич
8 декабря 1991 года Джордж Буш созвал пресс-конференцию и объявил, что «СССР больше не существует». При этом он подчеркнул, что «Соединенные Штаты израсходовали на ликвидацию Советского Союза пять триллионов долларов».
Глядя на лица подписавших приговор Союзу, запечатленные на исторической фотографии, нетрудно заметить, что только у Шушкевича некая тоска в глазах, сильно контрастирующая с довольной ухмылкой Ельцина и победным взором Кравчука.
Может уже тогда в глубине души Шушкевич чувствовал, что произошла гуманитарная катастрофа, которая отбросит Белоруссию далеко назад, сделает ее аналогом «банановых республик».
Уносясь по волнам моей памяти скажу так, во время моих с ним встреч, он был убежден, что поступил верно, поставив свою подпись под Беловежским заявлением. Но пройдет время, и он горько об этом пожалеет.
Мы много говорили со Станиславом Станиславовичем, но в вопросах истории, я все же воспользуюсь свидетельством экономиста Юрия Воронина, который попытался со слов Шушкевича воссоздать все детали происходящего в те далекие декабрьские дни 1991 года. Так, Станислав Шушкевич рассказывал, что встреча с Борисом Ельциным в Белоруссии состоялась по приглашению белорусской стороны, и на ней предполагалось обсудить проблемы обеспечения зимнего периода нефтегазовыми ресурсами и закончить рабочую часть традиционной охотой. Никакого изначального намерения принимать решение о выходе из СССР не было. Таких заготовок, по крайней мере, у белорусской делегации не было.
Меня встреча с Ельциным, рассказывал Станислав Шушкевич, интересовала с точки зрения возможности завоза энергетических ресурсов из России на бартерной основе.
Думаю, отсюда некоторая тоскливая мина Шушкевича в момент совершения одного из самых страшных политических преступлений в истории. Однако, неправильно было бы говорить, что он в тот момент о чем-то сожалел.
Исмагил Шангареев и Станислав Шушкевич на дорогах истории.
Согласно его воспоминаниям, Бурбулис вдруг произнес слова: «А не согласитесь ли вы расписаться под такой фразой: «СССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование», мы все согласились с этим.
Мы и раньше внутренне очень хорошо понимали, вспоминал Шушкевич, что хотим настоящей независимости для наших республик, «хватит нам попечительства», но никогда не оговаривали между собой этот тезис вслух. А когда такие слова уже были произнесены… Они и легли в первый параграф Беловежского заявления.
Источник изображения: https://postalovsky–a.livejournal.com
Прошли годы и наблюдая последствия той роковой фразы для его родной Белоруссии, Станислав Шушкевич скажет: «Если в обществе нормальный парламент, то обычно как-то депутаты на телевидении обсуждают, выслушивают. Заедете в Литву, Польшу, посмотрите, что там творится! А тут – тише воды, ниже травы! Ведь это абсолютно ненужные люди, политическая квалификация которых мизерная, нулевая. Их функция – «одобрямс»
Сегодня он гневно вопрошает: «Сколько мы можем терпеть отношение к человеку, как к быдлу?», констатируя тот факт, что «Если человек хорошо зарабатывает, то ему трудно вернуться в условия белорусского унижения, когда господствуют хамы». Но тогда в декабре 1991 года, да и во время наших встреч, Шушкевич мыслил по-другому.
На мой взгляд все они, и Горбачев, и Ельцин, и тот же Шушкевич, и реформаторы – имя которым легион – были все-таки коммунистами, как бы теперь сказали «по умолчанию». Они были остаточной социальной прослойкой людей, которые создавали «Красный проект» на крови (в том числе семьи Николая II) и вопреки естественному историческому процессу. Никто из них не был готов к системной трансформации страны, никто из них не понимал естественных законов истории, и даже не помышлял о социальных механизмах адаптации к ним.
Пожалуй, только в исследованиях В.И. Исхакова (1991), упоминалось о механизмах биосоциальной адаптации, о законах истории процессов, но это были лишь научные положения, интересные в то время разве что Л.Н. Гумилеву (рецензент докторской диссертации В.И. Исхакова).
И все-таки, где произошел сбой? – Полагаю, что, прежде всего, в головах реформаторов, в системе, которая вдруг проявила парадигмальное сопротивление кардинальным переменам в экономике.
Среди ответов, которые мы находим у экономистов есть очень интересные, в частности, неадаптивность советской конструкции в целом, негибкость командно-административной системы, некачественный отбор лидеров и отсутствие четкой системы ротации руководящих кадров.
Главный вывод, с которым нельзя не согласиться – это «Господство жестких схем при принятии решений, которое сделало экономику неадаптивной к изменениям в мире и неспособной к инновациям». Добавлю от себя – не способность к стратегическому мышлению, в мире, где как писала Марина Цветаева «Наичернейший – сер».
В мире, где серый, никчемный человечек может быть заменен таким же серым и никчемным. И вряд ли будет преувеличением сказать, что все эти тенденции не только сохранились, но многократно усилились, о чем сегодня, в частности, пишет Станислав Шушкевич, критикуя Лукашенко.
Станислав Шушкевич и Исмагил Шангареев.
По волнам моей памяти проносятся образы, имена, люди, которых я встречал. Станислав Станиславович Шушкевич …Время как ветер уносит в даль слова, что были сказаны когда-то и словно на песке я пытаюсь написать то, что мне представляется важным в новейшей истории.
ИСЛАМ Шангареев